Безумный Ангел Пиноккио


Театр: Электротеатр Станиславский (Москва)
Продолжительность: 4 часа 50 минут с двумя антрактами (общее время антрактов - 40 минут)

Режиссер-постановщик – Борис Юхананов
Драматург – Андрей Вишневский
Оператор-постановщик – Александр Ильховский RGC
Художник-постановщик – Юрий Хариков
Художник по костюмам – Анастасия Нефёдова
Композитор – Олег Трояновский

Исполнители:
Пиноккио – Мария Беляева
Старичок, Король – Владимир Коренев
Иностранец – Антон Лапенко
Арлекин – Дмитрий Чеботарев
Пьеро – Антон Косточкин
Мясо – Антон Филипенко
Птенчик – Борис Дергачев
Джепетто – Александр Пантелеев, заслуженный артист России
Вишня, Шарманщик – Николай Трифилов
Манджафокко-режиссер – Юрий Дуванов, заслуженный артист России
Манджафокко-директор – Игорь Лысов


Проект "Театр в кино" представляет зрителю уникальный авангардный кинотриптиха Бориса Юхананова "Безумный ангел Пиноккио".

Фильм сделан на основе двух спектаклей Бориса Юхананова «Пиноккио. Лес» и «Пиноккио. Театр», поставленных в Электротеатре Станиславский по пьесе Андрея Вишневского «Безумный ангел Пиноккио», в которых сказка превращается в философское фэнтези.

Кинотриптих снят как самостоятельное произведение, сохраняющее смысл и нюансы спектакля, но переводящее его эстетику на киноязык во всей красоте технического совершенства.

История о путешествующем сквозь миры Пиноккио, которого в фильме играет актриса Мария Беляева, дает зрителю магический опыт погружения в наивную и одновременно сложную, как и сам главный герой, реальность.



Борис Юхананов:
«Путь Пиноккио – это путь ангелической души, попадающей в срединный мир, то есть мир, в котором человеческое вытеснено нечеловеческим.

Чистая душа деревянного человечка принимает на себя миазмы этой действительности. А театр есть то увеличительное стекло, которое огонь этих выделений превращает в пламя. Но безумный ангел Пиноккио проходит сквозь это пламя и в нем, как это положено в сказках, образуется сознание, с которым уже ничего никому нельзя сделать. «Пиноккио» – это история о неуничтожимой чистоте, выдержавшей натиск манипулятивной действительности.

В фильмическом языке мы стремились соединить необходимую красоту, выращенную в театре, и ту спектакулярность, что должна присутствовать в сказке и без чего в кино не будет и не может, как мне кажется, произойти чуда идентификации. Даже если это кино сделано в том режиме концентрации, которую сегодня позволяет нам время. Все снято в павильоне.

Мы искали путь съемки, монтажа, организации света и музыки, где хотелось не упустить очарование большой истории – а сказка всегда ею является, особенно погруженная в своем сюжете в воспаленную театральность, в театр как образ мира».